Родная моя! поздравляю тебя с праздником твоего рождения. Я очень рада, что ты у нас есть.
Так что надеюсь, что тебе понравится мой скромный подарок ^^"""
Название: Узы
Автор: Генезис в юбке.
Бета:
товарищ ЧипФандом: Наруто
Тип: Слеш
Прейнинги: Мадара/Идзуна, Хаширама/Идзуна, Мадара/Итачи, Мадара/Саске
Рейтинг: R
Размер: Мини
Жанр: angst, deathfik, hard-komfort
Предупреждение: AU, смерть героев, насилие, инцест
Дисклаймер: Персонажи и мир Наруто – Кишимото, все остальное мое
От Автора: Я, конечно, понимаю, что дарить такие фанфики на день рождения довольно странно, но Учихацест мне представляется только в таком свете ^^. Поэтому, дорогая моя Серена! Поздравляю с этим знаменательным днем и дарю вот такой вот скромный подарок. Оставайся всегда такой же красивой, верящей в чудеса. И пусть твой муз тебя не подводит.
Статус:
Размещение: Никогда и Нигде!
Sammary: Давайте представим, что история клана Учиха была немного иная. Точнее, история отношений в клане была совсем другой.
Смотреть дальшеЭто было неумолимо жестоко.
Словно проткнутая бабочка иглой.
Это будто остановка кровотока,
Бедный белый кролик пред змеёй.
Смотреть на этих двух больно, до темноты в глазах, до прекращения дыхания. Эти двое – зеркальное отражение прошлого. Мадаре больно, Мадаре страшно, он просто сходит с ума, потому что Учиха Итачи похож на Учиху Идзуну. Нежная, почти девичья обманчивая изящность. Длинные, заплетаемые в низкий хвост, волосы. И тонкие, почти аристократические, черты лица. Наблюдать за отношениями братьев невыносимо. Итачи любит Саске безумной нежной любовью мужчины к мужчине. Любовь Идзуны была родительской: слегка снисходительная, опекающая, не смотря на то, что он был младшим.
Когда закатные тени смешиваются в затейливые узоры на фусума, прохладный майский ветер скользит через приоткрытые ставни, а в воздухе пахнет грозой – все кажется призрачным и нереальным. Поэтому, два тела, сплетенных на жестком татами – не более чем искривленные отражения друг друга в неправильных зеркалах. У обоих бледно-фарфоровая кожа без намека на загар, длинные спутанные черные волосы, крепкие, закаленные во многих битвах тела. И только лица так похожи и одновременно не похожи, словно брошенный камень в воду разбил идеально ровное отражение луны. Одно – спокойное, почти равнодушное, словно его обладатель старается перетерпеть, забыться, не обращать внимания на то, что творят с его телом. Другое – искаженное похотью, яростью и радостью обладания. И это почти насилие, когда он хватает за волосы, жестко, грубо, заставляя дрожащее тело прижаться к себе, ближе, еще гораздо ближе, словно в попытке слиться, впитать своего любовника в себя….
Идзуна позволял многое, потакал, терпел. Он был не таким, как все Учихи, более покорным, более скрытным, с тайным пожаром в душе. Таким запомнил его Мадара, таким он видел Итачи. Все начинало путаться в памяти мужчины, прожившего такие долгие одинокие годы. Где Учиха Идзуна? Где Учиха Итачи? Все смешивалось, переплеталось, размывалось в памяти. Прошлое и настоящее перетекало друг в друга. Неспособность отличить реальность от собственных иллюзий причиняла почти физическую боль. Это было ударом тысячи игл по нервам. Не Итачи, убивший весь свой род, бросивший родное оберегаемое селение ради младшего брата, хотел быть с Саске. Нет. Это наглый юнец хотел забрать Итачи у него. Забрать и присвоить себе. Жадно, яростно, нагло.
Для Идзуны встреча с Сенджу Хаширамой была глотком свежего воздуха. Он был другим, не таким, как Мадара. Длинные гладкие волосы, цвета земли, загорелая кожа, в нем не было учиховской подростковой угловатости, а так же были потрясающие, темные, умные и проницательные глаза, завораживающие своим знанием, иногда лукавством и ехидностью, а также твердой серьезностью. С ним можно было говорить о чем угодно, не касаясь ни заданий шиноби, ни клановой вражды, ни проблем дайме. С ним было просто и легко. И быть с ним было совсем иначе, чем быть с Мадарой. Сенджу был и нежен, и уверен, в нем чувствовалась внутренняя сила. Не такой, как старший брат, который боялся, что у него вот-вот что-то украдут. Поэтому Идзуна так любил этого человека. Он чувствовал себя по-настоящему живым, когда был вместе с Хаширамой.
Высший Мангеке шарниган – символ единства, символ вечного переплетения судеб. Учиха Мадара пытался привязать к себе брата нитями беспомощной слепоты, нитями привязанности слабого к сильному. Брат осыпался прахом у его ног. Тысячами мелких песчинок ускользнул сквозь пальцы. Не смог не быть с тем, другим, насмешливым, жестоко отнявшим принадлежащее старшему брату.
Учиха Итачи упорхнул птицей сквозь прутья такой тщательно создаваемой клетки. Смерть – тоже способ обрести свободу. Поэтому в горящих ненавистью глазах Учихи Саске Мадара с яростью замечал отражение своих глаз, подобных этим, познавшим горечь убийства самого близкого человека. В этих глазах уже не было половины души, потому что она умерла с последним ударом молнии. Поэтому этой безвольной марионетке было так легко вливать приторно-сладкий яд лживого сочувствия.
В миг сплетения тел он шептал, он внушал, он говорил правду, он сладко лгал. Да, мальчик, да, глупый. Итачи тебя любил, он пожертвовал всем, отдал всего себя, до последней крупицы. А ты его убил. Ты говорил, что ненавидишь.
Без поцелуев, без ласк. Они не нужны двум холодным остывшим демонам. Их души едва тлеют, поэтому их связь – всего лишь доказательство, что они ещё существуют.
Да, мальчик, да. Это твое проклятое селение уничтожило твоего ЛЮБИМОГО братика. Да, мальчик, да. Уничтожь его. Отомсти всем. Разрушь себя. Убей себя.
Это так просто, без чувств, без желания, просто удовлетворяя прихоти тела, впиваться друг другу в плечи, двигаться в такт, стонать и шептать, шептать, шептать.
Да, мальчик, да. Мы убьем их всех. Мы создадим новый мир. Мы разрушим себя. Ради наших братьев. Ради наших уз. Да, мальчик, да. Это все ради них.