Правильное (KHR)

[albatrossbird]

Название: Правильное.
Автор: Генезис в юбке.
Бета: Нэриел.
Фендом: KHR
Тип: Джен, легкий сенен-ай
Рейтинг: PG – 13 (за мат и тяжелое детство Франа)
Жанр: Ангст, психоз
Размер: Драббл
Персонажи: Бельфегор/Фран, Мукуро
Статус: Закончен
Дисклаймер: Персонажи не мои, я на них не претендую
Заказчик: Хелли
Предупреждение: ООС Франа и Бельфегора. И вообще мои странные глюки-тараканы. Курсивом выделены воспоминания Франа. Повествование ведется от второго лица.
От Автора: Писала по заказу дорогой оне-тян. Не знаю, выполнила ли я её желание в полной мере. Но чем богаты. Надеюсь ей понравится.
Размещение: Никому и никуда без разрешения автора

трава~мурова зеленая

Ты ведь никогда не думал, что попадешь в такую дурацкую ситуацию, не так ли? Нет, сначала все было просто прекрасно. Очередное задание. Напарник. Вечные неизменимые подколки, бросание ножей. И его равнодушное: «Сенпа-а-ай». Но кто же знал, что лягушачий ублюдок сорвется после окончания миссии. Кто знал, что простая подколка – «А семья-то у тебя, наверное, нормальная была», - станет спусковым крючком к сумасшествию. Сначала темнота и какие-то непонятные звуки. Темнота такая, что иногда, кажется, будто её можно взять в кулак и раздавить, как комок слизи. А потом появляются образы, более отчетливые звуки и… сырость, тошнотворный запах пригоревших макарон и ещё один, самый мерзкий аромат, словно взяли и смешали грязные носки, дешевые сигареты и перегар…

Сидеть тихо в уголке под столом, зажав уши, чтобы не слушать, нет-нет-нет, даже не думать. Притвориться глухим, равнодушным, немым. А сердце колотится так быстро-быстро, словно загнанный зверь в прутья клетки. Что может пятилетний ребенок против взрослого? Ничего. А что может испуганный пятилетний ребенок против взрослого пьяного, избивающего мать отца? Сидеть и беззвучно плакать. Закрыть ладошками уши, зажмуриться, сжать губы, чтоб ни звука - ни-ни. Иначе заметят, иначе снова будет больно. И синяки снова цветами распустятся по всему телу. А об стену ударяется ваза, и мать всхлипывает так беспомощно и жалко. «Ты изменяла мне, сука», - это не человек, это обезумевший зверь - это не может быть его отцом. Судорожный вздох вырывается из груди мальчика, и руки уже вместо ушей зажимают рот, чтобы не разрыдаться в голос…

- Я не хочу это видеть. Слышишь? Прекрати, гребанный иллюзионист, – без ответа. Только снова темнота. - Я приказываю! Принц тебе приказывает, слышишь, Лягушка? – в голосе проскальзывают нотки начинающейся истерики, вечно широкая улыбка отсутствует на лице. Только безумный страх перед чужими воспоминаниями, которые насильно в него вливают. Что бы там не говорили другие, Бельфегор вовсе не садист, и уж точно не мазохист – ну, может быть, совсем чуть-чуть. Просто жизнь создала определенный юмор, образ и маску. Душа за ней не видна. А перед глазами снова мелькают картинки….

В десять лет сбежать из дома. Все сбегают при такой-то жизни. Многие становятся алкоголиками или наркоманами, некоторые проститутками, а кто-то ворами. Четвертого не дано. Он выбирает третье. Быть похожим на отца? На этого поддонка, мразь, тварь в человеческом обличии? Да ни за что. Никогда в жизни. Крутить задом перед педофилами за какие-то гроши? Лучше сдохнуть в подворотне от голода или побоев. Поэтому Фран ворует. А когда его бьют, он молчит, он равнодушен. Семь осознанных лет прожитых с воспитанием отца научили терпеть боль. Если ты кричишь, тебя бьют сильнее. Если ты показываешь слабость, над тобой больше издеваются. Таков закон этого мира. А если нет, то…
«Ненормальный ублюдок», - шипит, видимо, старший из парней. Что ж, так всегда. Не поймали – твое счастье. А если же попался – сам виноват, сам терпи. Никто жалеть не будет.

Бельфегор трясется от смеха. Бельфегору трудно дышать. Тугой комок подкатывает к горлу, а истерика никак не желает прекращаться. «Я сейчас разрыдаюсь, твою мать». Это стыдно, это невыносимо позорно, для него, для принца. Проявление таких эмоций – участь челяди, на подобии того же Луссурии. А руки изодраны в кровь. Он пытался разодрать эту тьму в клочья, но только натыкался на что-то твердое и шершавое. Не иначе деревья, по ту сторону реальности….

Пробежать мимо, как будто не специально толкнуть и вытащить кошелек из кармана кожаной куртки. Все. Дело сделано. Сейчас он отдышится в этом переулке и сможет купить себе пирожков, капустных, с хрустящей корочкой. Разворот. И резкий запах кожи и почему-то мандаринов.
- А. Вот и ты.
Страх пронизывает от макушки до пяток. Как? Когда? Ведь ты же был уверен, что этот парень ничего не заметил.
- А ты наглый, – смешок, - а какое потрясающее безразличие, ку-фу-фу. Но ты же боишься меня, не так ли?
И заворожено, словно кролик перед удавом, смотришь в разноцветные глаза. А где-то там, в мозгу, начинают мелькать серые, будто кадры старого кино, картинки. Но только почему-то от созданных больным разумом воспоминаний больно, словно это происходит сейчас, в реальности.
Незнакомец смеется.
– А ты стойкий. Хочешь стать моим учеником?
И ты все так же смотришь в необычные глаза и медленно киваешь…

Все это безумие кончается так же внезапно, как и началось. И оказывается, что они оба свалились с деревьев. Диадема съехала на бок, а в волосах запутались сухие листочки и мелкие жучки. Омерзительно. Напарник-идиот лежит на мокрой земле. Мелкий лягушачий ублюдок с посеревшим лицом и едва прослушивающимся дыханием. И вроде стоит радоваться, да вот ощущается только всепоглощающий страх. Доигрался. Слишком сильно надавил, и придурок, выйдя из себя, потратил все силы. Тебя передергивает от отвращения к самому себе. Это единственный и последний раз. Такого никогда больше не будет. Никто не узнает. Наклонившись, проводишь рукой по лбу, а губами касаешься губ, вливая в чужой рот собственное дыхание.
- Очнись, Лягушка…
Нежность, граничащая с грубостью.
И как только чужие веки начинают подрагивать, быстрым резким движением отскакиваешь от такого хрупкого тела.
- Сенпай?
Ты стоишь спиной, не желая сейчас глядеть в эти глаза. Иначе сорвешься. Иначе все будет совсем не так, как должно быть. Не так привычно. Совсем не так.
- Даю тебе пять минут на приведение в порядок своей лягушачей задницы. Если не успеешь, брошу тут. Понял?
За спиной какие-то едва слышные шорохи и чуть прерывистое дыхание.
- А что произошло?
- Ничего, а если вздумаешь ещё что-то ляпнуть, выпотрошу.
На лице снова блуждает безумный оскал. И это правильно.